Московские антикварные салоны демонстрируют постоянно Возрастающий интерес к отечественной мебели конца XVIII— первой четверти XIX Века. Цены на нее растут и на западных аукционах.
Мебель на отечественном антикварном рынке и по качеству, и по количеству превосходит остальные предметы декоративно-прикладного искусства. И это неудивительно, ведь в конечном итоге большинство российских собирателей формирует собственное жизненное пространство, интерьер. Он включает в себя, в первую очередь, предметы обстановки, и уже потом бронзу, ковры, фарфор, стекло и множество мелочей — предметы, которые в прошлые времена создавали материальную ткань духовной культуры. Высоким идеалом, определяющим вкус, остается мебель, изготовленная в узкий отрезок времени — всего в 30—40 лет (павловский классицизм— александровский и ранний николаевский ампир) — период наивысшего расцвета отечественного мебельного искусства, справедливо названный специалистами «золотым веком» русской мебели. Действительно, классическая и ампирная мебель удовлетворяют тягу к прекрасному, роскошному и духовному.
Традиционно в среде коллекционеров наиболее высоким спросом пользуется мебель из красного дерева в «стиле жакоб», причем не только в России, но и за рубежом. Отличающаяся самобытностью и легкоузнаваемая по внешнему виду, она украшена узкими латунными накладками (более дешевыми в производстве, чем бронзовые) , гофрированными вставками, протяжками в каннелюрах, розетками в местах соединений конструктивных элементов. Разнообразие форм и типов этой мебели, рациональная простота и комфортность позволяли использовать ее как в парадных гостиных, кабинетах и библиотеках, так и в жилых апартаментах. А исключительная для того времени степень унификации элементов и форм давала возможность не только наладить производство целых комплектов, но, что значительно важнее, самому покупателю (в том числе и современному) компоновать гарнитуры из разрозненных предметов, легко решая проблему мебельного ансамбля. Необыкновенная популярность мебели в «стиле жакоб» привела к тому, что мода на нее держалась на протяжении всего XIX столетия. Возникнув как сугубо столичное явление, она вскоре распространилась повсеместно. Сегодня устойчивый интерес к этой мебели приводит к тому, что за изделия рубежа XVIII—XIX веков часто выдают вещи, созданные столетием позже.
Несмотра на то что «жакобная» мебель встречается довольно часто, цены, даже на поздние вещи, очень высоки, а на хрестоматийные ранние образцы — просто непомерны. К примеру, редкий по красоте образец кресла рубежа XVIII—XIX веков из массива красного дерева со средником спинки в виде солнца был продан в 1998 году, в разгар моды на русское искусство, на аукционе Sotheby’s за 58 700 фунтов стерлингов (19 февраля 1998 года. Лот 497). Постоянный спрос на «жакобную» мебель у западноевропейских ценителей старины и коллекционеров диктует стабильно высокие цены на международных аукционах, однако рекорды установлены все же не за рубежом, а на отечественном рынке, особенно если судить по ставшим уже традиционными и пользующимся все большей популярностью Московским антикварным салонам. В среднем цена на корпусную мебель в «стиле жакоб» колеблется от 20 до 50—60 тысяч долларов США.
Не меньшим спросом пользуется сегодня и «гамбсова мебель», названная по имени родоначальника династии петербургских мебельщиков Генриха Гамбса (1765—1831). Он был одним из самых известных мебельщиков России, и в наше время его имя просто завораживает всякого, кто мало-мальски знаком с русским декоративно-прикладным искусством. Будучи поставщиком императорского Двора, Г.Гамбс активно сотрудничал с такими известными зодчими, как Воронихин, Бренна, а также выпускал мебель по собственным проектам, выработав свой неповторимый, легко узнаваемый стиль, позволяющий специалистам атрибутировать неклейменую мебель его мастерской. Для индивидуальной творческой манеры этого мастера характерно размещение полосок просечной латуни на черном мастичном фоне, а также безупречное качество обработки древесины и высокий уровень исполнения бронзового декора. Основанная Г.Гамбсом в конце XVIII столетия мебельная фабрика просуществовала до середины 1850-х годов. Ее мебель всегда была очень дорогой, поскольку предназначалась для дворцовых залов, апартаментов богатых и изысканных заказчиков, ее принято было преподносить в подарок.
Несмотря на то что «гамбсова мебель» в свое время одинаково широко бытовала не только в Петербурге и Москве, но и в отдаленных от столиц богатейших усадьбах, сейчас ее можно найти почти исключительно у петербургских антикваров, поставляющих время от времени на Московские антикварные салоны новые, неизвестные ранее экземпляры.
Московские антикварные салоны, несомненно, влияют на спрос и цены на мебель и в целом способствуют формированию моды на тот или иной вид антиквариата. Так, мода на почти забытые в наше время ширмы была инспирирована эффектной коллекцией этого мебельного предмета, которую галерея «Три века» продемонстрировала на XII (весеннем) Антикварном салоне в Москве. А последний (осенний) XIII Антикварный салон выявил интерес к привезенной из-за границы мебели в стиле Ар Деко, до недавнего времени вовсе не встречавшейся на российском антикварном рынке.
Оживившийся в последние годы интерес к декоративно-прикладному искусству рубежа XIX—XX веков в целом и к мебели, в частности, способствовал значительному повышению цен на мебель в русском стиле, выполненную в Талашкинской, Абрамцевской и Московской кустарной мастерских. Украшенные трехгранновыемчатой резьбой, выжигом и полихромной росписью шкафчики-аптечки, буфеты, поставцы, столы и табуреты, выполненные по проектам художников А.М.Васнецова, С.В.Малютина, Е.Д. Поленовой и других, находятся сегодня на пике интереса у отечественных коллекционеров и привлекают пристальное внимание любителей русской старины за рубежом. Причина кроется не только в красоте и самобытности этих стильных вещей, но и в удобном для иностранцев возрастном цензе, установленном Министерством культуры на предметы антиквариата, по которому вещи начала XX века не подпадают под категорию запрещенных к вывозу за границу. В настоящее время уже сформировано несколько крупных частных коллекций абрамцевской и талашкинской мебели, если не числом, то разнообразием, редкостью и качеством предметов превосходящих музейные собрания.
Повышенный коллекционерский спрос на мебель в русском стиле, отличающуюся простотой исполнения и отделки, способствовал появлению многочисленных и довольно качественных подделок, главным образом, таких камерных мебельных предметов, как навесные шкафчики, аптечки, полочки. Они буквально наводнили не только Измайловский «блошиный» рынок, но встречаются даже в престижных столичных галереях. Что касается цен, то за последние годы они возросли с 50—100 долларов США до 300—500 — за мелкие тиражированные вещи и с 300— 500 долларов до 3 000—7 000 — за отдельные предметы корпусной мебели, выполненные по проектам художников русского модерна.
Интерес же к ранней русской мебели XVIII столетия, которую раньше охотно приобретали коллекционеры и музеи, напротив, в последние годы несколько упал. Теперь она годами ждет своего покупателя. Пример тому — редчайший образец русской корпусной мебели 1750—1760-х годов в переходном от рококо к классицизму стиле — расписной шкафчик из хвойных пород дерева, украшенный полихромными букетами и зеленой виноградной лозой на белом лаковом фоне (петербургский антикварный салон «Ренессанс»). То же можно сказать о русской и западноевропейской мебели наборного дерева второй половины XVIII века, не пользующейся большим спросом несмотря на свою красоту и стильность. Возможно, причина тому — относительная сложность и дорогивизна реставрации маркетри, а также видимая «неуживчивость» неуклюжих екатерининских комодов, пикантных столиков-бобиков и элегантных бюро-цилиндров с остальной обстановкой современных интерьеров, пусть даже и насыщенных антиквариатом. В среднем цена на русскую наборную мебель периода ее наивысшего расцвета — последней трети XVIII—начала XIX века — колеблется, в зависимости от состояния сохранности предмета, от 3 000 до 7 000—8 000 долларов. Разумеется, цена предмета, имеющего неоспоримые аналоги в искусствоведческой литературе или подтвержденную легенду происхождения (бумажные владельческие этикетки или специальную дворцовую маркировку), будет на порядок выше. В отдельных случаях стоимость наборной мебели, особенно если речь идет об эксклюзивных по качеству и сложных по конструкции предметах кабинетной обстановки рубежа XVIII—XIX веков (бюро-цилиндрах, секретерах и тому подобном), может достигать 50 000 долларов. Все рекорды цен на наборную мебель (100 000 долларов) побил редкий тип бюро, по виду напоминающий французский «Bonheur du jour» с раскладной передней половиной столешницы и тремя рядами выдвижных ящичков в надстройке над задней половиной столешницы (Петербург, 1790-е гг. Антикварный салон «Русская усадьба»). Вся поверхность предмета украшена наборными гротесковыми композициями в манере работ знаменитого петербургского мастера М.Я.Веретенникова, чьи шедевры украшают коллекции ГИМ, Эрмитажа и Екатерининского дворца в Царском Селе. Несмотря на неудовлетворительную сохранность отделки в технике маркетри, его стоимость достигает 100 000 долларов и приближается к стоимости несравненно более интересного и сохранного бюро с уникальной облицовкой костяными резными пластинами с изображениями русских государственных орлов и силуэтов российских императоров. Дополнительную историческую ценность этому уникальному бюро придавала и сохранившаяся дворцовая инвентарная этикетка, свидетельствовавшая о происхождении мебели из императорского собрания (Петербург, придворный резчик Осип Дудин, 1777 г.). Бюро было продано на аукционе Кристи за 118 000 долларов (Christie’s. New-York, 21 мая 1997).
Из приведенных примеров очевидно, что российский мебельный рынок отличается фантастическим разбросом цен, когда стоимость однотипных предметов может колебаться от умеренно разумных до непомерно высоких, не оправданных ни уровнем эксклюзивности предмета, ни качеством исполнения, ни степенью сохранности, причем, как правило, слишком высокая оценка даже не имеет искусствоведческого обоснования.
Пожалуй, единственный раздел русской мебели, где установились мало-мальски устойчивые ценовые границы, — это так называемая «бытовая мебель» русского ампира, под которой обычно подразумевают довольно часто встречающиеся на антикварном рынке типовые предметы обстановки дворянских усадеб и городских домов среднего достатка. Это, в первую очередь, удобная и элегантная кабинетная мебель красного дерева и карельской березы, пользующаяся неизменным спросом любителей старины, — бюро, секретеры, конторки, книжные шкафы, горки и шкафчики-угольники со ступенчатой столешницей, удобной для расстановки мелких коллекционных предметов, а также разнообразнейшая и до сих пор не утратившая актуальности мебель для сидения: типично русские диваны с мягким вкладным сиденьем и жесткой фанерованной спинкой, кресла и стулья с «боковой рамой» и спинкой в форме щитка, пельты, ромба, овала «лопаты». Как правило, стоимость этой категории корпусной мебели красного дерева колеблется от 3 000—4 ООО до 6 000—8 000 долларов США, тогда как аналогичные вещи, фанерованные березой или тополем, несколько дороже — 9 000—12 000 долларов. Стоимость диванов колеблется от 3 000—4 000 до 18 000—20 000 долларов за особенно «породистые» экземпляры, украшенные, по ампирной моде, скульптурными орлами, грифонами, лебедями, а ампирных кресел с боковой рамой — от 700—800 до 2 000 долларов. Среди кресел самыми дорогими считаются кресла-корытца, названные так из-за сплошной изогнутой спинки, позволяющей любоваться красотой текстуры дерева и его безукоризненной полировкой как снаружи, так и изнутри (примерно от 2 000 до 6 000 долларов США).
Особенно ценят коллекционеры ранние образцы кресел этого типа с массивной спинкой, которая обхватывает сиденье с трех сторон и своим изгибом повторяет его форму, а также кресла со скульптурными украшениями спинок-корытец в виде грифонов, дельфинов, сфинксов или лебедей. Последние встречаются гораздо реже других, соответственно, и стоимость их намного выше обычной и может достигать уровня стоимости «породистого» дивана (около 10 000 долларов). Однако и среди ампирных кресел могут встречаться чрезвычайно дорогие экземпляры: речь идет о предметах из знаменитых дворцовых гарнитуров. К примеру, недавно появившееся в антикварной продаже (Петербург, «Лавка древностей») кресло из так называемого «Готлисового гарнитура», выполненного по проекту архитектора Л.Руска для Зимнего дворца в 1805—1806 годах, несмотря на руинированное состояние сохранности было куплено более чем за 15 000 долларов.
В последнее время все большим спросом пользуются редкие и затейливые предметы обстановки, отвечающие самому взыскательному вкусу истинных ценителей старины. Такие, например, как столик-арлекин с неожиданно выскакивающим на пружине из-под трех откинутых столешниц ящичком для письменных принадлежностей, или поворачивающийся на шарнире столик-экран, затейливые секретеры и дорожные шкатулки с потайными ящичками, снабженными не только остроумными механизмами, но, в отдельных случаях, и владельческими надписями (например, надпись на боковых стенках выдвижного ящичка одного из поставцов гласит: «Збиралъ в сей ящикъ серебряных крошек съ 13 февраля 1799 году и что назбирается сие будемъ сбирать до будущего 1800 году до Святой Пасхи. Сим подтвердись Сергей Юдинъ».
Что касается раритетов, то здесь не имеет себе равных московский салон антикварной мебели «Русская усадьба», специализирующийся, как явствует из его названия, на русском декоративно-прикладном искусстве времени расцвета усадебной культуры и неизменно удивляющий отечественный антикварный рынок мебельными диковинами и шедеврами. Среди магазинов, специализирующихся на высокохудожественных и редких образцах русской и западноевропейской мебели, назовем, в первую очередь, московские галереи «Три века», «Старинный интерьер> и «Серебряный век», а также петербургский салон «Старина».
И. Е.
Иллюстрации предоставлены автором.
Антиквариат Предметы искусства и коллекционирования №10 (11) октябрь 2003 стр. 8