Львы ленинградской игрушки

Имена Льва Самсоновича Разумовского и Льва Наумовича Сморгона вписаны золотыми буквами в историю изобразительного искусства Ленинграда и Санкт-Петербурга. Многие петербуржцы знают их скульптурные и живописные работы, но далеко не всем известно их творчество в декоративно-прикладном искусстве, хотя большинство взрослых чье детство пришлось на 60—70-е годы двадцатого столетия, узнают в куклах созданные этими Художниками, свои самые любимые когда-то игрушки. 

Коллекционирование советских игрушек в последнее время стало очень популярным, и поэтому атрибуция таких предметов очень актуальна. Поскольку понятие авторства в советское время практически отсутствовало, узнать теперь, кто являлся создателем той или иной игрушки, какова творческая судьба автора, бывает довольно затруднительно. В случае с игрушками Разумовского и Сморгона мы постараемся восполнить этот пробел. 

Судьбы этих художников тесно переплелись. Оба ленинградцы, почти ровесники. Оба пережили войну, голод, холод. За плечами Льва Самсоновича Разумовского страшная блокадная зима 1941-1942 годов, чудесное спасение от дистрофии, эвакуация с детским домом, а затем фронт, куда он отправился по зову сердца в 17 лет, потом тяжелое ранение и инвалидность. Лев Наумович Сморгон, будучи немного моложе, также пережил эвакуацию, разлуку с близкими, детский дом и все тяготы военного времени. Судьба свела их в Ленинградском высшем художественно-промышленном училище (бывшее училище барона Штиглица), куда оба поступили на скульптурный факультет с разницей в один год. Курс Разумовского был первым послевоенным набором. Учебная программа на тот момент была отработана не окончательно, поэтому учеба длилась 7—8 лет. За это время студенты не только получили прекрасное образование, но и очень сдружились. Лев Разумовский был очень привлекательным человеком Фронтовик, неутомимый балагур, всегда готовый прийти на помощь товарищу, вокруг него постоянно собиралось много молодежи. Лев Сморгон тоже примкнул к этому кругу. 

После окончания училища в конце 50-х годов перед художниками возникла проблема не только творческой состоятельности, но и простого выживания. В те времена материальное благополучие для творческих людей решалось в основном выполнением политических заказов в духе социалистического реализма. В некоторых видах декоративно-прикладного искусства можно было реализовать себя, избегая заказных политических тем Поэтому Сморгон некоторое время работал со стеклом и фарфором и создал несколько прекрасных скульптурных композиций, также весьма ценимых теперь коллекционерами. А Разумовский сразу «пошел в игрушку». В 50-е годы ситуация с производством игрушек, несмотря на все старания правительства, была тяжелая. Их катастрофически не хватало. Связано это было с малым количеством фабрик и комбинатов, изготавливающих игрушки, и теми технологиями, которыми они обладали. В частности, кукол производили, с небольшими изменениями, как и сто лет назад, в маленьких артелях из композитных масс разного состава с использованием значительной доли ручного труда. Кроме того, на некоторых химических комбинатах, помимо основного, было освоено производство кукол из целлулоида. Для более крупных фабрик и химкомбинатов образцы игрушек разрабатывал Научно-исследовательский институт игрушки в Загорске, остальные справлялись своими силами, кто как мог. Получалось, к сожалению, не всегда на высоком художественном уровне. 

В Ленинграде крупнейшими производителями кукол и игрушек в 50-е годы были Охтенский химкомбинат (ОХК) и артель «Ленигрушка». ОХК выпускал кукол и зверюшек из целлулоида по образцам Института игрушки и старым немецким и французским формам, которые сохранились еще с довоенных времен. Формы не менялись десятилетиями: и упитанные пупсы, с перевязочками на ручках и ножках, и натуралистичные животные из серий «Деревня» и «Дикая природа» успели поднадоесть и производителям, и покупателям. На «Ленигрушке» ситуация с моделями кукол была еще более тяжелая. Их изготавливали преимущественно из древесно-опилочной массы методом горячего прессования. Это было грязное, трудоемкое производство. «Скульптором», модельщиком и формовщиком служил один человек, имени которого история не сохранила, а называли все его по отчеству — Васильич. Трудился Васильич в артели с момента ее возникновения, то есть с начала 30-х годов. 

Образы артельных кукол не выходили за рамки обывательских представлений того времени. Можно себе представить, что появление молодых художников было встречено руководством обоих предприятий с большим энтузиазмом. И Львы приступили к работе. Вследствие полученного образования, воспитания и собственных жизненных установок их представления о том, как должны выглядеть игрушки для современного ребенка, резко отличались от того, что создавалось. Да и время было уже другое ,видимо, оттепель в искусстве коснулась и игрушки тоже. Львы творили. Вкладывали в игрушку душу и собственные устремления. А худсоветы пропускали иногда с трудом все сделанное художниками. Например, некоторых кукол Сморгона находили чересчур сексуальными. И не так уж они были неправы. Ситуацию спасло то, что член худсовета, заметивший это качество кукол, не захотел участвовать в споре с художником отстаивающим свою куклу, кто из них лучше понимает в сексе. 

Новые игрушки покупатели моментально сметали с прилавков магазинов. Вот в каких условиях стало возможным появление столь новаторских, необычных, непривычных игрушек Льва Разумовского и Льва Сморгона.

Разумовский и Сморгон посвятили детской игрушке более двадцати лет, у каждого из них более ста моделей внедрены в производство. Одна из первых игрушек Разумовского — целлулоидный доктор Айболит, изготовленный на Охтенском химкомбинате. Этому доброму доктору- неваляшке радовался любой ребенок. Такой он весь кругленький, беленький, румяный — воплощение образа из сказки Корнея Чуковского. Позднее похожая модель стала изготавливаться уже из полиэтилена. Такая же теплота и радость идет от другой неваляшки художника — клоуна Олега Попова на шаре, любимца детей и взрослых того времени. А его животные — это уже не точные копии зверей, встречающихся в природе, а скорее мультяшные персонажи, каждый со своим характером: большеголовый котенок, веселая красная обезьянка с крючками-ручками и ножками, которые так ловко цепляются за все, что попадется на пути. 

К 60-м годам на «Ленигрушке» происходят большие изменения: артель укрупняется и становится производственным объединением, но главное — это переоснащение производства. Кукол теперь изготавливают из полиэтилена и, благодаря новым станкам, в гораздо больших количествах. И Лев Самсонович с удовольствием продолжает тему детских литературных персонажей. Но если раньше чуть ли не единственным кукольным персонажем артели была девочка в разных костюмах, то теперь тут появляются герои «Незнайки» Николая Носова, перчаточные куклы с полиэтиленовыми головами. Позднее модели голов на фабрике использовали для создания кукол на чайник. Одна из них, переделанная из Пончика, весьма удачна Она старательно надувает щеки и, полузакрыв глаза, дует на блюдце. Вершиной творчества художника стала, без преувеличения, всенародно любимая и, пожалуй, самая популярная игрушка этой фабрики — кукла Карлсон. Этот комичный персонаж с глазами-бусинками и озорной улыбкой до сих пор приводит в восторг каждого, кто впервые видит его. Многие дети мечтали получить Карлсона в подарок на Новый год или день рождения. Сама Астрид Линдгрен, посетив Ленинград и познакомившись с Львом Разумовским, не избежала участи попасть под обаяние этой куклы. 

Доброта — главное качество, присущее игрушкам Льва Разумовского. Остается только удивляться, как этот человек, столько переживший и перенесший, потерявший вследствие тяжелого ранения руку, не только не сломался, но сумел стать скульптором и создать столько замечательных игрушек для детей! 

В 70-е годы Лев Самсонович окончательно переключился на другие виды творчества в изобразительном искусстве — живопись и скульптуру. 

Лев Сморгон пришел на ОХК и «Ленигрушку» по следам Льва Разумовского. К счастью, они никогда не конкурировали между собой, наоборот, были дружны, общались, но каждый был настолько самобытен, блистал идеями, а предприятия ждали новых моделей, что для конкуренции не было места Льва Наумовича можно характеризовать как новатора во всем. Он создал, новые образы и прочитал старые в совершенно другом ключе. Целлулоидные куклы Сморгона — это целый пласт в истории игрушки. Своеобразной эстетикой, новыми формами, яркими цветами он поставил точку на эпохе пухлых пупсов, которые выпускались на ОХК на протяжении тридцати лет. Его куклы — это тоже здоровые малыши, которые уверенно стоят на крепких, немного коротковатых ножках, какие бывают у маленьких детей, для лучшего равновесия разведя в стороны ручки. Но это уже не те детки, которыми принято восхищаться, какие у них пальчики, пузики и прочее, а любознательные ребята, каждый со своим характером Отличительные черты этих кукол — новые формы, отсутствие мелких деталей, рассеивающих внимание, четкие линии, например, стрижки геометричны, а детские беспорядочные кудряшки, какие были приняты до сих пор, ушли в прошлое, и широко открытые синие глаза, иногда чуть раскосые. Дети 60-х очень подвижны, они любят заниматься спортом, поэтому среди кукол Сморгона достойное место занимают гимнастки, пловчихи и танцовщицы. Эти куклы более грациозны, они одеты в купальники. Наибольшую популярность приобрела Гимнастка в черном купальнике. 

Она стилизована, подчеркнуто графична, красные пятна губок и туфелек придают мажорное настроение, волосы аккуратно собраны в два маленьких пучка. У многих людей в 60—70-е годы эта кукла стояла на комоде для украшения вместо фарфоровой статуэтки. 

На «Ленигрушке» Льву Сморгону удалось воплотить в жизнь еще два безусловных шедевра — кукол Володьку и Антошку. Антошка — это пупс, но пупс очень условный, не тот, который лежит в кроватке, завернутый в пеленки. Антошка из тех младенцев, за которыми нужен глаз да глаз! Лицо его вызывает слезы умиления — фирменные сморгоновские распахнутые синие глаза с желтыми ресницами и бровями, щеки яблоками и яркие сочные пухлые губы. Удивительна пластика этой куклы, любая ее поза удачна. Для лучшей динамики своих кукол Сморгон немало потрудился, им было придумано множество новых технических решений. Например, головы его кукол надевались на шею таким образом, что при ее вращении у куклы появлялись разные выражения лица. У другой, не менее известной куклы художника, Володьки, мальчика постарше, использован необычный стилистический прием — пальчики не каждый по отдельности, а некоторые сформованы вместе. Это ребенок из советской детской литературы 60-х. Ему все интересно, он любит книжки и путешествия, немного шалун, а когда вырастет, то обязательно полетит в космос. Прообразом Володьки послужил реальный мальчик с таким же именем — племянник художника. Два мальчика в беретах, также фирменном знаке Сморгона, изготовленные на ОХК, чуть более задумались о советской действительности, лица у них серьезные, а вид независимый. Лев Сморгон тоже задумывался о своей роли в искусстве, и так же, как и Лев Разумовский, в 70-е годы ушел из игрушки. 

Каковы же были причины того, что оба художника примерно в одно и то же время перестали делать кукол? На самом деле, трудно себе представить, чтобы большой художник, скульптор, на протяжении всей жизни или нескольких десятилетий выражал себя только в игрушке и был бы полностью удовлетворен. И Сморгон, и Разумовский в период своей «кукольной» деятельности занимались и другими видами изобразительно искусства, но деньги приносила игрушка. В 70-е годы, когда в промышленности ситуация изменилась и спрос на игрушки был уже удовлетворен, свои условия стала выдвигать торговля. И уже торговля выбирала, какие куклы пойдут в продажу, а какие нет. И в списке «нет» все чаще появлялись оригинальные, новаторские, но не всегда понятные игрушки наших Львов. Исключение составлял лишь всенародный любимец Карлсон, который выпускался «Ленигрушкой» до 90-х годов. С другой стороны, в «художественной общественности» бытовал стереотип, что работа в декоративноприкладном искусстве — это нижняя ступень скульптора, что там работают те, кто выше подняться уже не может. Клеймо игрушечника давило. А хотелось большего. Вот почему художники не очень любили вспоминать об этой прежней работе. На следующих этапах своего творчества они достигли многого, и это нам как раз хорошо известно. 

Но теперь настал час назвать авторов этих замечательных игрушек. Время все расставило по своим местам. XX век ушел, унеся с собой свои образы игрушек. Ушли в прошлое технологии изготовления из целлулоида и полиэтилена, а куклы и звери остались уже как образцы декоративно-прикладного искусства. Пускай лучшие из них обретут фамилии авторов, а самыми лучшими, такими, как Айболит и Карлсон, Володька и Гимнастка, мы будем гордиться. Гордиться тем, что они стоят в одном ряду с мировыми шедеврами кукольных мастеров XX века. 

Дарья СОБОЛЕВА 

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 85 (апрель 2011), стр.60