Жан-франсуа Эбен (1721—1763) является выдающимся представителем замечательной плеяды мастеров мебельного искусства франции XVIII века — блистательной у эпохи правления Людовиков.
Создатель великолепных новых форм мебельных конструкций и декора, Ж.-Ф. Эбен — не только один из великих маркетристов эпохи Людовика XV, но и гениальный механик. В историю он вошел как специалист по мебели «с секретом» и трансформирующейся мебели, а также как автор знаменитого «бюро Короля» — бюро-цилиндра, выполненного для Людовика XV.
Пребывание Ж.-Ф. Эбена в Париже совпало с подъемом производства предметов роскоши. Во французском обществе в целом и его культуре наступила эпоха перемен. В королевские дворцы, как и в частные дома, на смену пышным салонам эпохи Людовика XIV пришли маленькие удобные комнаты. Эпоха Просвещения, которая фактически совпала со временем правления Людовика XV, наложила свой отпечаток на все сферы общественной жизни: изменились сознание, образ жизни, этикет. Для мебельного искусства не только Франции, но и всей цивилизованной Европы эти изменения имели эпохальное значение, прежде всего потому, что они способствовали появлению новых типов мебели, которые вошли в историю мебельного искусства как образцы высокохудожественных произведений декоративно-прикладного искусства.
Так, мебель для письма различных форм и конструкций пользовалась неслыханным спросом, ведь именно обучение письму и чтению было одной из основных задач просвещения. Эти два предмета начали осваивать не только мужчины, но и женщины. Надо сказать, что общественные нравы того времени диктовали довольно строгие правила общения между мужчинами и женщинами, поэтому большое развитие получил эпистолярный жанр. Для хранения переписки и важных документов в письменных столах появились секретные ящички. Утонченные покупатели того времени искали мебельные предметы, специально оборудованные хитроумными механизмами, и готовы были платить за них большую цену не просто как за дорогую вещь, а как за предмет, который может хранить тайну.
В произведениях Эбена стиль Людовика XV достиг логического завершения и ознаменовал приход неоклассицизма в историю мебельного искусства Франции. Поэтому творчество этого мастера можно рассматривать как явление переходного периода, так называемого транзисьон (от французского «transition»).
Жан-Франсуа Эбен, выходец из Германии, родился в 1720 году в Хайнсберге. В приходской книге есть запись от 9 октября 1721 года о крещении Йохана Франциска Эбена (Johann Franziscus Oeben), сына Франца Эбена I (Franz Oeben) и Матильды Петерс (Mechtild Peters). Кюре прямо указал, что ребенок внебрачный, но он станет законнорожденным сразу же после женитьбы родителей. В то время такая ситуация не была чем-то необычным. Совместная жизнь Франца Эбена и Матильды Петерс постоянно сопровождалась интересными нотариальными записями или, наоборот, их отсутствием. Так например, существуют акты о крещении четверых детей четы, которые были зарегистрированы: 4 марта года — Жерар Генрих (который позже устроился в Париже), 31 мая 1729 года — Катарина Гертруда, 11 апреля 1732 года — Катарина Сибилла. Рождение же Симона (около 1722—1786, Париж; впоследствии известного мастера-краснодеревщика), Марии-Катарины (1741—1799, будущей супруги Мартина Карлина), а также Мари-Жан, которая жила в Париже, не было зарегистрировано. Орфография фамилии Эбен тоже варьировалась: Oeben, Oben, Oben. Хочется предложить принятое в отечественном искусствоведении написание фамилии мастера «Эбен», заменить на «Обен» («Эбен» невольно ассоциируется с породой черного дерева — эбенового, что, возможно, и повлияло на такое написание его фамилии, поскольку мастеров-краснодеревщиков во Франции всегда именовали «ebenistes»). В этой публикации мы будем придерживаться написания фамилии «Эбен», согласно традиционной версии отечественного искусствоведения, но надеемся получить отклики знатоков и искусствоведов на предложение писать его фамилию «Обен».
Три брата и две сестры Жана-Франсуа тоже «прошли путь» от Хайзенберга до Парижа. Возможно, они последовали за своим старшим братом, потому что их родители к тому времени умерли (в 1749 году, в год женитьбы Ж.-Ф.Эбена их уже не было в живых). К сожалению, ничего не известно о жизни и обучении Жана-Франсуа в Германии. Можно только предположить, что он стал хорошим краснодеревщиком и способным механиком, получил глубокие познания в слесарном и мебельном деле еще до приезда в Париж, то есть в Германии, что позволило ему стать непревзойденным мастером механической и наборной мебели. В Париже первым учителем Жана-Франсуа и Симона Эбенов был, возможно, Франсуа Вандеркрез. Подтверждение тому — во-первых, женитьба 28 июля 1749 года Жан-Франсуа Эбена на Франсуазе-Маргарите, старшей дочери Франсуа Вандеркреза, а во-вторых, женитьба 18 января 1756 года его младшего брата, Симона Эбена, на Марии-Маргарите Вандеркрез.
Жан-Франсуа прибыл в Париж в 1740 годах (около 1742—-1745 годов), работал вначале как свободный мастер в предместье Сент-Антуан, затем в мастерской Шарля-Жозефа Буля, младшего сына Андре-Шарля Буля. (Хочется адресовать автору статьи, размещенной на сайте www.weborbita.ru, «Мебель западной Европы», который утверждает, что учителем Ж.-Ф.Эбена был А.-Ш.Буль, «небольшие» замечания по этому поводу: Андре-Шарль Буль умер в 1732 году, тогда как Жан-Франсуа Эбен прибыл в Париж в 1742 году, то есть спустя 10 лет после его смерти. Не следует так легко обращаться с историей и путать Андре-Шарля Буля с его сыном Шарлем-Жозефом Булем, учеником которого действительно был Жан-Франсуа Эбен). После смерти Шарля-Жозефа, в 1754 году, Жан-Франсуа, благодаря рекомендации мадам Помпадур получил звание мастера-краснодеревщика короля, которое узаконило его положение как иностранца и предоставило ему надлежащие привилегии для занятия ремеслом под защитой цеховых правил. Он получил собственную мастерскую в мануфактуре Гобелен, затем, в 1756 году, — в Арсенале.
О работах первых десяти лет пребывания в Париже Жана-Франсуа Эбена мало что известно. Только в 1752 году его изделия получили высокую оценку в каталоге продаж Лазара Дюво (Lazare Duvaux). В 1754—1755 годах (после получения звания мастера краснодеревщика короля) производство мебели в его мастерской резко возросло, так как его работы стали пользоваться широким спросом. В Арсенале его мастерская расширилась, увеличилось число работавших там мастеров. В основном все мебельные предметы, имеющие клеймо или атрибутируемые как созданные Жаном-Франсуа Эбеном, относятся к периоду 1754—1762 годов — в январе 1763 года он умер после непродолжительной болезни (в декабре 1762 года он еще заключал деловые контракты). Ему исполнился 41 год; он угас, будучи на вершине своей карьеры, владея процветавшей мастерской. Буквально перед смертью Эбен работал над очень важным заказом — бюро короля, выполнял многочисленные предметы для мадам Помпадур.
После его смерти в мастерской осталось много незавершенных вещей. Вступив в права наследства, его супруга унаследовала большие долги. Но вместе с тем список и ее должников был внушительным. Возглавлял его Гарде-Мебль двора — с суммой 8000 ливров, затем в нем фигурировали имена 55 должников, 38 из которых были аристократами, среди них — жена дофина, его высочество герцог Бургунский, герцог Ришелье, его высочество де Полми д'Аржансон, маркиза де Помпадур, маркиз де Валентинуа, герцог д'Омонт, герцогиня де Грамонт, принц де Субиз, герцог Шуазель, герцог де ля Вальер, герцог Буйон, жена маршала де Лотрека и т.д. Чтобы сохранить мастерскую, все мебельное производство и магазин, вдова должна была рассчитывать прежде всего на старых служащих своего мужа, среди которых был Жан-Анри Ризенер, ставший впоследствии ее вторым мужем. В январе 1768 года он получил звание мастера и мастерскую в Арсенале. До этого времени на все мебельные предметы ставилось клеймо J.F.OEBEN (Ж.Ф.Эбен), прежде всего потому, что покупатели хотели приобрести творения «Эбена», а не «Ризенера», который тогда еще не был так популярен, как его учитель.
Несмотря на то, что период творчества Жана-Франсуа Эбена был коротким, тем не менее в его произведениях можно проследить конструктивное и стилистическое развитие. Он по праву считается наиболее изобретательным и наиболее выдающимся среди парижских краснодеревщиков XVIII века. Активно работая всего 15 лет, он сделал блистательную карьеру. Эбен быстро воспринял идеи парижского стиля — его мебель красноречиво свидетельствует о французской изысканности и утонченности, очень далекой от немецкой тяжеловесности. Она отличается гармоничностью, безукоризненной отделкой и красотой наборов в технике маркетри. Для начального периода творчества Эбена было характерно использование флоральных мотивов, выполненных в натуралистической манере. В последний период своей деятельности он создавал орнаментальные украшения в виде военных доспехов и атрибутов, сцен на аллегорические сюжеты. В отделке предметов он использовал также открытую древесину (розовое, красное дерево), выбирая текстуру, сходную с мрамором. Как автор новых типов моделей мебели с высоким уровнем технической оснащенности он сыграл решающую роль в развитии стиля переходного периода.
Благодаря культурной и экономической политике Людовика XIV, Париж стал художественным центром, влияние которого распространялось на всю Европу. Представители высшего общества, особенно его женская половина, всегда следовали тенденциям моды французской столицы. Путешествуя по Франции, они непременно желали «зайти в парижскую гавань», чтобы ознакомиться с самыми последними новинками того времени. Те, кто не имел возможности путешествовать, пользовались агентами, осведомлявшими их о модных туалетах, а также о тех моделях, которые уже не пользовались спросом. По поручению знатных особ агенты покупали не только одежду, парфюмерию, аксессуары, но и мебель, каталоги и модные журналы.
Париж как созидательный центр не мог не привлечь к себе лучших мастеров Европы. Так и для всех краснодеревщиков французская столица представляла собой место исключительной важности для воплощения мечты о хорошей карьере, и самые талантливые из них находили здесь приличную работу. Имевшие квалифицированную подготовку немецкие мастера получали в Париже гораздо более выгодные заказы, чем у себя на родине, поскольку в границах маленьких княжеств они не могли иметь богатую клиентуру.
Таким образом образовалась значительная колония краснодеревщиков, выходцев из Германии, Фландрии и Рейнской области. Для уроженцев Кельна, Аахена, Льежа и провинции Лимбург принадлежность к католическому вероисповеданию играла важную роль и предоставляла Дополнительные привилегии, так как протестантство во Франции официально было запрещено.
Знание ремесла и художественная подготовка этих краснодеревщиков были по достоинству оценены не только французскими мастерами, но и покупателями. Они дали новый толчок французскому краснодеревному Делу: многие были превосходными маркетристами, особенно мастерами флоральных наборов, аллегорических и архитектурных сюжетов. Одним словом, они были хорошими ремесленниками, но очень редко им удавалось самостоятельно организовать успешную продажу своих изделий, в основном по причине плохого знания французского языка.
Интересно отметить тот факт, что во взятии Бастилии во время событий 1789 года, получивших название Великой Французской революции, среди участников было много немецких краснодеревщиков. Объясняется это не тем, что они оказались более революционными, чем французы, просто тюрьма находилась поблизости от предместья Сент-Антуан, где проживали многие краснодеревщики. Взятие Бастилии стало исключительным, чрезвычайным событием, которое «никто не хотел пропустить». И семья Эбен не осталась в стороне. Так, в материалах национального архива Франции среди победителей Бастилии под номером 486 фигурирует Симон Эбен - брат Жана-Франсуа Эбена (Archives nationals t.514,5).
Но прославилась их фамилия вовсе не из-за участия в революционных событиях, а потому, что Жан-Франсуа в период правления Людовика XV создал новые формы мебели. Это комод с тремя дверцами, очень популярный с 1765 года, бюро-цилиндр и целый предметный ряд «механической мебели», среди которой большое место занимали «дамские столики» — письменные, туалетные и другие, разных форм и конструкций. Ж.-Ф.Эбен — автор превосходной и комфортной мебели, ставшей классическим образцом на долгое время, которая до сих пор остается предметом изучения и копирования.
Его первая модель бюро с цилиндрической крышкой, поставленного королю, закрывалась шторкой из подвижных полосок (деревянные полоски крепились на тканевую поверхность), сборка которых в единый механизм доставила много забот помощнику Эбена — Ризенеру. Эта шторка работала с естественными трудностями при открывании и закрывании, поэтому последующие модели были оборудованы жестким каркасом крышки в виде полукруга и получили название бюро-цилиндров — из-за своей формы и выполняемой функции закрывающейся крышки.
Большое количество известных нам мебельных предметов Жана-Франсуа Эбена позволяет проследить творческую эволюцию его стиля, отметить его фантазию и прекрасное исполнение, которыми отличаются новые модели с превосходными механизмами и различными хитроумными техническими приспособлениями.
Комоды и угловые комоды различных вариантов занимают первое место среди мебельных предметов большого размера, созданных Ж.-Ф.Эбеном. Что касается секретеров с наклонной крышкой (a abbatant) и бюро-plat, то они наглядно демонстрируют изменение форм и конструкций вещей, созданных в мастерской Эбена с начала его творческой деятельности в Париже до изготовления мебели в стиле неоклассицизма.
Первые его комоды — апогей стиля Людовик XV. Это образцы с двумя дверцами, иногда с явно выраженным поперечником, но чаще всего без него, так как Эбен предпочитал большие поверхности. Фронтальная часть предмета, мощно изогнутая в центре, спускается к нижней части фасада, чтобы завершиться трехчастным фартуком. Комод в профиле образует плавно изогнутый контур, подчеркнутый S-образными ножками. Основательно посаженные на ноги комоды, как правило, разделены на три равные по ширине части, с полосками филенок, украшенными маркетри, с бронзовыми рокайльными накладками в виде листьев и трехчастных картушей.
Многочисленные комоды с богатым декором относятся именно к этому периоду и могут быть датированы 1754—1756 годами. Один из них, не имеющий клейма (продан 2 ноября 2000 года на аукционе Кристи, Нью-Йорк, лот номер 20) (илл. 6), происходил из замка Шуази; на нем буквы «С.Н.», написанные черными чернилами, отметка королевского замка. Этот комод был сделан спустя несколько лет после того, как в этом же стиле был создан комод, на котором проставлено шесть штампов «J.F.Oeben» и четыре — «JME» (из коллекции Luton Ноо Fondation (илл. 7). Аукцион Кристи в Лондоне, 1992 год). Первый комод сначала атрибутировали как принадлежащий Латцу, но позже в равной степени его приписывали Эбену. При тщательном исследовании было выяснено, что Латц сделал каркас и гарнитур из накладок золоченой бронзы; Эбен снабдил его наборными панно. Подобный пример совместного творчества Латца и Эбена был не единичным. Подтверждение тому — пара угловых комодов музея Гетти (илл. 8).
На другом комоде ярко выражены горизонтальные линии (продан на аукционе Сотбис, Монако, 14 апреля 1982 года, номер 487) (илл. 9). Если его общая конструкция остается рокайльной, то передняя панель в конструктивном и декоративном решении явно демонстрирует зарождение неоклассицизма; мотивы бронзового набора привязаны к классической орнаментике: центральный картуш, гирлянды из лавровых ветвей, флоральный набор заменен геометрическим, в центральной части боковых панелей комода появляются бронзовые накладки в виде стилизованных маскаронов, обрамленных с четырех сторон акантовыми листьями. Подобные бронзовые украшения нередки на мебельных предметах Эбена периода транзисьон.
Роль Ж.-Ф.Эбена в развитии мебельного искусства бесспорна: он создал большое количество моделей, ставших образцами мебели, а самая востребованная из них широкой публикой (вплоть до сего дня) — комод стиля транзисьон. От стиля Людовика XV он сохранил ножки и перекладины, на которых поместил прямоугольный корпус, возвещающий зарождение нового стиля — Людовика XVI. Эта модель талантливого мастера пользовалась большим и продолжительным успехом, ее многократно, вплоть до 1775 года, копировали парижские краснодеревщики.
Корпусы комодов приняли прямоугольную форму с трапециевидными стойками, переходящими в ножки. Передняя часть фасада — плоская, с явно выраженным центральным выступом, заканчивающимся фартуком. Это состоящее из трех частей вертикальное разделение повторяется и в горизонтальном плане. Круглые бронзовые накладки с подвесными кольцами, выполняющими роль ручек, разделяют фриз на части, в которых оборудованы три ящика. Ниже находятся два широких ящика одинакового размера, расположенных в центральной части комода, тогда как в боковой части оборудованы отделения с закрывающимися дверцами (илл. 10—13).
Благодаря этому комоду Эбен создал модель, ставшую в некотором роде классической, которую часто копировали другие краснодеревщики. Подобный комод без фриза, датируемый 1761—1762 годами, с двойным клеймом Жана-Франсуа и Симона Эбенов находится в Музее декоративного искусства Лиона (илл. 14). Следует отметить, что Симон Эбен продолжал долгое время производить модели в стиле транзисьон, созданные его старшим братом.
Наиболее полно стиль этого периода отразился в комодах с почти прямыми линиями, образованными двумя ящиками без фриза. Фартук тоже потерял свое значение и исчез. Модели такого типа фанерованы сатиновым или чаще всего красным деревом. Общее художественное решение создается благодаря простым изящным формам конструкции с использованием открытой текстуры древесины. Подчеркнутое блестящей полировкой, красное дерево с наплывом или с вкраплениями принимает вид, схожий с мраморной поверхностью (илл. 15—17).
Интересны и низкие шкафы с двумя дверцами, называемые «d'entre-deux», которым присущи основные элементы стиля транзисьон: прямоугольные формы с расположенными под углом стойками, каннелированными либо украшенными простым набором, с низким цоколем на прямоугольных ножках и фризом с ящиками. Так, центральная часть одного из предметов с открывающимися дверцами украшена набором в виде орнамента, напоминающего четырехлистник с изящным букетом, обрамленный филенками, и расположенными по бокам фанеровками в виде почек. Как и два больших овала по боковым стенкам, они фанерованы деревом с диагональным расположением волокон (частная коллекция, Париж) (илл. 18). У другого шкафа «d’entre-deux», без подписи, дверцы — в виде убирающихся в боковины шторок, украшенных флоральным набором (илл. 19).
Эбен изготавливал и угловые комоды. Известно несколько моделей в стиле Людовика XV. Один из комодов с наборными панелями, как уже упоминалось, находится в музее Гетти. Но чаще всего они представляют образцы стиля транзисьон, которые есть во многих коллекциях. Пара угловых комодов из музея Виктории и Альберта (Лондон), особенно удачного исполнения, сочетает прямые по вертикали линии с изогнутыми линиями по горизонтали. S-образные стойки, украшенные кубическим набором, переходят в ножки, которые расположены под углом к основному направлению и декорированы бронзовой фурнитурой. Две передние дверцы — плоские, с набором из букета цветов, перевязанного лентой (илл 20). Другая пара комодов, аналогичная предыдущей, — с одной дверцей, фанерована деревом акажу, украшена пятью бронзовыми кольцами (одно на фризе, четыре на дверце), столешница — алепского мрамора (илл. 21).
Большой успех имели секретеры Эбена «а abattant». Сохранилось большое количество экземпляров с клеймом Ж.-Ф.Эбена, которые по художественным и конструктивно-стилистическим характеристикам атрибутируются как работы этого мастера. Мебель такого типа стилистически развивалась, как и комоды. Первый предмет был выполнен в полном соответствии со стилем Людовика XV в 1754—1756 годах (илл. 22—23) для наследного принца немецкого княжества (Residence de Munich). Полные движения в плане и в разрезе, его пропорции и контуры особенно гармоничны. Исходящие от галтелей, образующих фриз, вертикальные линии расширяются изящными изгибами наверху стоек, перед тем как стать прямолинейными. Затем они снова слегка увеличиваются, чтобы сформировать ножки, придавая симметричность общему контуру ансамбля. Богатая золоченая бронза подчеркивает динамизм конструкции. Внутренняя часть секретера конструктивно тщательно проработана. Позади двух дверок нижней части расположены четыре выдвижных ящика и отделение для бумаг. Верхняя часть (abattant) закрывает отделения для хранения бумаг и ящики с выпуклыми передними панелями. Ручка круглой формы, спрятанная в галтели, позволяет открыть три ящика. Ящики и отделения для хранения бумаг вверху и внизу составляют единый объем внутреннего пространства. Между ними и задней стенкой располагаются свинцовые противовесы, связанные с шарнирами и валиками падающей крышки, чтобы не допустить ее слишком резкого открывания. Этот секретер со сложной механической конструкцией демонстрирует совершенное мастерство Эбена как механика, который смог создать устройство, позволяющее плавно открывать и закрывать большую поверхность передней крышки секретера.
Секретер «а abattant» идентичной, но меньшей по размеру формы был продан в Париже в 1991 году.
Другой тип секретера «а abattant» воспринял форму известного стола «а la Bourgogne», хранящегося в Лувре (илл. 24). Лишенная библиотеки, выдвигающейся из внутренней части предмета, его конструкция состоит из опускающейся крышки, имитирующей два ящика и находящейся над двумя дверцами. Один экземпляр, не подписанный, декорирован набором из зигзагообразного орнамента; он может быть датирован периодом около 1760— 1763 годов. Будучи достаточно низким, снабженный ручками, он легко транспортируется (продан в Лондоне на аукционе Сотбис 11 декабря 1970 года, номер 86; высота — 90 см, ширина — 72 см, глубина — 51см; илл. 25).
Очень оригинальное произведение Жана-Франсуа Эбена — секретер «а abattant» в форме скрипки (илл. 26). Это дамский предмет, основательно стоящий на низких ножках. Внутренняя часть закрывается дверцей и заканчивается навершием в виде галтели. Поверхности очень гармонично изогнуты, и силуэт с галтели до самых ножек развивается игрой вогнутых и выпуклых линий. Эбен, вероятно, создал эту модель около 1757—1758 годов. (Секретер находился в коллекции Antenor Patino, Palais Galliera, 1975 г.). Он фанерован набором в виде кубического орнамента, который благодаря сочетанию светлых и темных пород древесины с разным направлением волокон представляет картину объемно-пространственного декора, сопровожденного богатыми бронзовыми накладками, лавровые гирлянды которого выполнены в стиле неоклассицизм. Существует практически такой же образец с клеймом Рене Дюбуа (1737—1799, мастер с 1755 года). Ж.-Ф. Лелу (1729—1807, мастер с 1764 года) тоже повторил эту модель, но только украсил ее менее богатой гарнитурой из позолоченной бронзы.
Есть более десятка секретеров и только два шифоньера подобного типа, но не с падающей крышкой (abattant), а с оборудованной раздвижными шторками верхней частью. Среди наиболее известных — шифоньер с serre-papiers, хранящийся в Лувре, который был конфискован во время революции (1789) у одного из кредиторов Эбена, маркиза де ля Вупальер. Он снабжен двумя раздвижными шторками вверху и внизу с секретными ящиками, появляющимися под давлением круглой ручки. Позади четырех раздвижных дверок шифоньера скрываются 18 одинаковых ящиков (илл. 27).
Эбен создал повторы этой модели. Ее ножки и стойки располагаются по диагонали, основание вытянуто по горизонтали. Один образец, украшенный зигзагообразным набором, похож на секретер, сделанный для герцога Шуазеля (илл. 28—29). Он представлен на шкатулке, датированной 1770—1771 годами и украшенной миниатюрой знаменитого Луи-Николя Ван Бларенберга (имеет клеймо золотых и серебряных дел мастера Луи Русселя и клеймо Парижа). В предмете, расположенном справа от камина, можно распознать вышеупомянутый секретер, а слева от камина находится serre-papiers; многочисленные экземпляры такого типа мебели находились в мастерской Эбена в 1763 году (после его смерти). Можно предположить, что герцог Шуазель, имя которого фигурирует среди должников мастера, мог заказать секретер незадолго до смерти краснодеревщика. Секретер был представлен на выставке «Великие французские краснодеревщики», проходившей в Музее декоративного искусства в Париже в 1955—1956 годах, а затем на аукционе Sotheby's в Париже в 2001 году.
Два секретера такого же типа отличаются богатым аллегорическим и цветочным декором. Их качество великолепно. На одном из них — пять клейм Эбена и одно — Ризенера. (Вероятнее всего, они были проданы уже после смерти Эбена.) Возможно, его вдова поставила клеймо мужа, чтобы продемонстрировать высокое качество продукции мастерской, ответственность за которую легла на ее плечи. Это секретер «а abattant» с двумя дверцами в виде шторок, с падающей крышкой и ящиком, расположенным во фризе. Он известен тем, что его крышка украшена расположенной в овале аллегорией Молчания в виде женской полуфигуры с приложенным к губам указательным пальцем, а дверцы — аллегорией Знания, изображенной в виде петуха, змеи — символа мудрости и кадуцеи. Бронзовые накладки в форме женской и мужской герм находятся в верхней части каннелированных стоек. Ноги секретера украшены розетками, фартук представлен в виде маскарона среди акантовых листьев. На фризе — бородатый маскарон в картуше, который поддерживают детские фигурки, завершающиеся в виде листьев. Фриз и верхняя оградка оформлены орнаментом в виде меандра, бронзовые накладки обрамляют крышку и две дверцы. Секретер изготовлен из розового дерева, амаранта, сикоморы, местных пород древесины и слегка тонированного капа (поверхности внутренних ящиков). Высота его—144,5 см, ширина—114 см, глубина — 45 см. Он был представлен на выставке «Франция XVIII века» в Королевской Академии в Лондоне в 1968 году, находился в коллекции Luton Ноо Fondation (продан на аукционе Christie's, Лондон, 5 июля 2000 года, илл. 31—32).
Мы рассмотрели только небольшую часть предметов мебельного ряда, созданного мастером Ж.-Ф.Эбеном, творчество которого заслуживает внимательного изучения. Расцвет его деятельности связан с переходным периодом в искусстве Франции — «transition», когда орнаменталисты и краснодеревщики постепенно стали отказываться от изогнутых рокайльных линий, возвращаясь к античным принципам построения мебельных конструкций, прямолинейные формы которых возвещали приход неоклассицизма — стиля Людовика XVI. Это был период трансформации общественного сознания: менялись взгляды, вкусы, предпочтение отдавалось различным новшествам, но немаловажную роль играли качество и художественное исполнение предметов. В этой обстановке и раскрылся талант Эбена как замечательного механика, маркетриста, создавшего шедевры мебельного искусства, которые занимают достойное место в музейных и частных коллекциях всего мира.
Нина ГАНЦЕВА, Андрей МАШАКИН
Иллюстрации предоставлены авторами.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 62 (ноябрь 2008), стр.42