Памятник златокузнечного искусства Линдау

Мы продолжаем публикацию памятников европейского златокузнечного мастерства прошлых времен. 

Город Линдау сегодня известный туристический и курортный центр Баварии на одноименном острове, расположенном в восточной части Боденского озера, но мало кто знаком с его древним ювелирным и златокузнечным искусством. 

В городе сохранились руины римских поселений I века нашей эры, но первое письменное упоминание о Линдау появляется в 882 году в описании монахом Санкт-Галленского бенедиктинского монастыря (Санкт-Галлен, Швейцария) легенды о возникновении на острове Линдау первого монастыря. Согласно легенде, граф Адальберт Ретиа из рода Бурхард (Adalbert von RAtten aus dem Geschlecht der Burcharde) в 810 году при пересечении Боденского озера попал в страшную бурю. Он поклялся, что в случае своего спасения в точке, на которой он вновь ощутит твердую почву под ногами, построит монастырь. 

Имя Линдау, поясняется в документе, означает «остров под растущими липами». Липы цветут в городе и поныне. 

В первые века своего существования он был, вероятно, женским бенедиктинским монастырем. С историей монастыря связано создание ныне известного шедевра эпохи Каролингов — Евангелия из Линдау, датируемого третьей четвертью IX века (ил. 1—2). В этом произведении искусно соединились новации каролингского Возрождения с кельтско-германской традицией обработки металла. Приемы крепления драгоценных и полудрагоценных камней, украшающих золотые панели лицевой и оборотной сторон оклада Евангелия, придают им блеск и великолепие. Высокий уровень мастерства в украшении книги дает представление о культурном расцвете монастыря в первые годы его создания. В настоящее время Евангелие хранится в библиотеке Пьерпонта Моргана в Нью-Йорке. 

Располагаясь на острове, соединенном с материком мостом, город занимает выгодное географическое и торговое положение, так как находится на границе Баварии (земля Швабен), Австрии и Швейцарии. Ведущее положение в торговле занимали соль и зерно. 

Развитие торговли привело к необходимости чеканки собственной монеты. Со второй половины XII века аббатство Кемптен (Kempten, город на берегу Боденского озера, Бавария) и женский монастырь в Линдау имели право чеканить собственные деньги, которые имели хождение в ограниченном регионе Боденского озера. Наиболее ранние из известных монет Линдау относятся к 1160—1170-м годам. Это брактеаты без надписи, так называемые немые монеты, то есть монеты, чеканенные только одним штемпелем из тонкой серебряной пластины на мягком основании с изображением символа города — дерева или только ветки липы с листьями без каких-либо надписей. 

Выше в качестве примера (ил. 3—5) показаны аверсы и реверсы некоторых монет-брактеатов, отчеканенных в аббатстве Линдау с 1160-х по 1260-е годы. 

Памятников ювелирного и златокузнечного искусства мастеров Линдау до XIX века выявлено на сегодняшний день очень мало, буквально единицы, но работы по серебру в производстве монет продолжались несколько веков. Изготовление монет в монастыре свидетельствует о наличии в нем мастеров, работавших с серебром: надо отковать тонкие пластины, вырезать штемпели и осуществить чеканку монеты с последующей ее обработкой. Объем торговых операций и использование собственной монеты в качестве расчетов обеспечило присоединение Линдау к Швабскому монетному союзу в 1423 году. Выбор изображения символа города в виде дерева или ветви липы был не только на монетах, но и на гербе города. При короле Рудольфе I Габсбурге в 1274—1275 годах Линдау получает подтверждение своего наименования и прав Вольного Имперского города (вплоть до 1802 г.). В числе гербов других имперских городов в Гербовнике 1605 года Й. Зибма- хера (Wappenbuch Johann Ziebmacher) находится и герб города Линдау, лист 219 (ил. 6). Изображение липы и количество листвы на дереве со временем варьировались. 

В интересующий нас период, в XVI веке Линдау процветающий торговый город с развитой инфраструктурой. Его изображает на одной из своих гравюр с видами городов М. Мериан; к 1579 году относится живописное изображение вида города с высоты птичьего полета (холст, масло; длина — 5 м), над которым изображены 40 гербов и хаус- марок, принадлежавших гражданам Линдау, а также гравюра на дереве 1550 года, приписываемая Себастьяну Мюнстеру (Sebastian Munster) из знаменитого «Атласа городов земного мира» (Civitates Orbis Terrarum) 1 (ил. 7). 

Вследствие географического положения город имел все предпосылки для процветания и развития различных златокузнечных производств. Однако сведения по истории златокузнечного искусства Линдау парадоксально скупы. В данном обзоре частично используется информация из статьи Вернера Шмидта (Werner Schmidt) об истории разысканий сведений о златокузнецах Линдау и их произведениях, опубликованной в 1998 году 2. Автор, ссылаясь на книгу 1933 года Ганса Ротта «Источники и исследования по юго-западной германской и швейцарской истории искусства» 3, приводит имена и даты деятельности десяти мастеров золотых дел из Линдау с 1474 по 1588 год, но не публикует виды именных клейм и произведений этих мастеров, поскольку они не были известны. При этом только по двум из них указаны места их деятельности: в городе Брегенц (Bregenz, старинный кельтский город на берегу Боденского озера, Австрия) и Кемптен. Впервые изображение городского клейма Линдау на серебре начала XVIII века в виде высокой ветви липы с литерой «L» под ней в овале обнаружила и опубликовала в 1930 году Дора Ф. Риттмейер (Dora F. Rittmeyer), предположившая, что это клеймо Линдау. Клеймо стояло на блюде из литургического гарнитура в соборе Санкт-Галлен. Ее предположение было подтверждено только в 1994 году. Выставленное на торги на аукционе в том году блюдо несло на себе такое же клеймо и надпись, удостоверявшую, что оно сделано в Линдау 4. Позже в результате разысканий в архивах и церковных метриках были обнаружены имена двух мастеров из Аугсбурга, а также учеников из Ульма и Шафтхаузена, работавших в Линдау, и учеников из Линдау, работавших в Сант-Галлене и Шафтхаузене. Всего на момент публикации статьи в 1998 году В. Шмидт приводит двадцать шесть имен мастеров, трудившихся с последней четверти XV века до середины XVIII века, и двух — в XIX веке. Среди известных ему произведений он называет лишь четыре различных предмета церковной утвари с монограммой мастера «CF» (предположительно Christoph Frey), работавшего в первой трети XVIII века. А также одно, изготовленное в середине XVII века, находящееся в церкви в Швейцарии, и блюдо 1711 года с монограммой «AIR» на аукционе в Линдау. Таким образом, до конца ХХ века были опубликованы всего два именных клейма и одно городское, но без указания периода его существования. Наконец, в 2010 году в интернете появилось собрание старых смотровых клейм немецких городов («Alte Beschauzeichen deutsche StOdter») в рамках Projekt Rosenberg IV (проект «Розенберг IV»). Инициатором и координатором проекта является Теодерих Хеккер (Theoderich Hecker) 5. Своей целью проект ставит публикацию собрания именных и смотровых клейм Германии до 1888 года, то есть года введения общегерманских клейм для изделий из драгоценных материалов, например, обозначения пробы серебра «800» и утвержденных законодательно знаков объединенного государства — Германской империи и королевства Пруссии: полумесяца и императорской короны. По определению Т. Хеккера, проект является продолжением работы Марка Розенберга и Вольфганга Шеффлера в создании корпуса клейм на изделиях из серебра. Проект, по объяснению автора, назван «Розенберг IV», поскольку клеймов- ник М. Розенберга выдержал три издания. Проект содержит около 5000 изображений пар городских и именных клейм на серебре, расположенных в алфавитном порядке от A до Z, и, кроме того, около 300 нерасшифрованных, псевдо- и фальшивых клейм. Публикация фотографий этих клейм несомненно полезна для коллекционеров, но носит даже не справочный, а скорее только ориентирующий характер, поскольку они не сопровождены никакими сведениями ни о предметах, на которых обнаружены публикуемые клейма, ни обоснованием их датировки. 

Серебро Линдау представлено семью именными клеймами шести мастеров, датируемых с 1610 по 1860 год, приведенных нами ниже (ил. 8 а—ж). 

Ныне число идентифицированных памятников златокузнечного искусства Линдау с полным правом можно пополнить позднеготическим потиром, датируемым 1580 годом, работы мастера Бонавентуры Грюбеля 6 (ил. 9). На внутренней стороне основания потира стоит городское смотровое клеймо Линдау и рядом именное клеймо мастера (ил. 10). 

Этот потир появился на аукционе в Вене в марте-апреле 2011 года как произведение мастеров из Линдау 1600—1620 годов. Имя мастера не было точно определено. По предположению специалиста аукциона, потир мог быть изготовлен либо мастером Gottfried Ganser, упомянут в 1615 году; либо Johannes Gollgg, упомянут в 1615 году; либо Bonaventura Grubel, упомянут в 1599 и 1615 годах. На этом аукционе данный лот не был выкуплен. Отметим, что список златокузнецов Линдау по сравнению с 1998 годом расширился, хотя уверенности в том, кто же автор произведения, еще нет, но среди немногочисленных известных изделий златокузнецов Линдау появился новый предмет с клеймом мастера с инициалом «G» и, что важно, рядом с городским клеймом. Вторично этот потир появился на аукционе в Париже в июне 2013 года. Его бывший владелец провел собственное исследование, результаты которого изложены в краткой аннотации к лоту. В частности, приведена ссылка на статью Вернера Шмидта 1998 года как на источник видов возможного городского клейма Линдау. Также владелец определил потир как произведение мастера Бонавентуры Грюбеля, бывшего в 1599 году главой гильдии златокузнецов Линдау (Obmann) и, весьма вероятно, ранее работавшим златокузнецом. По некоторым стилистическим признакам владелец посчитал его изделием для католической церкви и предположил, что он был изготовлен примерно в 1580 году. На этом аукционе потир также не был продан. В третий раз он был выставлен на торги на другом аукционе в Вене в ноябре 2013 года, где был выкуплен в московское частное собрание. Любопытно, что в двух последних случаях эксперты двух солидных аукционных домов, судя по их заключениям, согласились и с датировкой — 1580 год, и с именным клеймом мастера Бонавентуры Грюбеля, и с местом производства изделия в Линдау. Клейма города Линдау и мастера Б. Грюбеля на потире близки к не очень четко воспроизведенным в рамках проекта «Розенберг IV» клеймам Линдау, датируемым 1610-м годом. Вследствие того, что не известно, на каких произведениях клейма Проекта проставлены — светского или церковного назначения, невозможно определить специализацию мастера, но можно сделать осторожные предположения о периоде активности мастера, то есть с около 1580-х и до или после 1610 года. Необходимо отметить, что литургические сосуды XVI века с проставленными на них клеймами встречаются редко. Утверждение прежнего владельца, что потир был сделан для католического аббатства в Линдау, представляется спорным. Можно сопоставить этот потир с другим, также готическим потиром с дискосом (Paten, нем.), датируемыми примерно 1500 годом (далее — потир 1500 года) (ил. 11а, б), то есть изготовленным до Реформации, безусловно, католическим, из частного собрания 7. 

Обращает на себя внимание сходство в технике соединения чаши и стояна обоих потиров, а также различия в декоре накладных колец над и под яблоком, прикрывающими соединения чаши и стояна. Это различие представляется принципиальным. 

Соединения чаши и стояна неразъемные, трубчатые: либо механические (потир 1500 года) (ил. 13), либо уже паяные (ил. 12). 

Накладные кольца на потире 1500 года выполнены в виде полоски, обхватывающей трубку соединения потира со стояном. Стык концов полоски не спаян, имеет разрыв. На верхнем кольце резная, выполненная готическим шрифтом, надпись «MARIA HILF», то есть «Мария, помоги», на нижнем кольце также вырезаны отдельные готические буквы, образующие не текст, а, возможно, инициалы избранных святых (?) (ил. 14). Накладные кольца на потире из Линдау декорированы косой штриховкой, сходной с фоновой штриховкой колец и яблока католического потира. Визуальное обследование потира не выявило следов позднейших новодельных включений и реставраций сосуда (ил. 15). Более того, накладные кольца, как таковые, на потирах исчезают к началу XVII века, возможно, в связи с изменением способа соединения чаши, ножки и основания. 

Как видно (ил. 15), на кольцах нет надписей молитвенного содержания, выполненных каким-либо способом. В этом, как нам представляется, отражается принципиальная разница в религиозных убеждениях создателей потиров. Идеально гладкая внешняя поверхность, сложная форма яблока и аккуратная стыковка частей сосуда из Линдау свидетельствуют о высоком уровне мастерства его создателя. При этом Б. Грюбель, безусловно, мог также вырезать на кольцах или иным способом нанести молитвенную надпись на потир. Но это не было сделано по вполне объяснимым, как нам кажется, причинам. С высокой степенью вероятности можно предположить, что Бонавентура Грюбель был протестантом. Потир им изготовлен около 1580 года, то есть в то время, когда город Линдау уже не только примкнул (с 1528 г.) к протестантскому миру, но и активно боролся за его свободное распространение (Линдау участник Шпайерской протестации 8 1529 г, которая и дала лютеранству еще одно наименование — протестантизм). В городе оставался только один католический монастырь — женский, августинского ордена, а францисканский — закрылся. В этих условиях быть главой гильдии златокузнецов, а Бонавентура Грюбель упомянут в сохранившихся документах 1599 года именно в этом качестве, скорее всего, должен был быть протестант. Богослужение высокоцерковной традиции в лютеранской церкви похоже на богослужение в католической церкви, но в связи с произошедшей Реформацией из него были удалены те элементы, которые либо явно противоречат Библии, либо в ней не указаны. Например, молитвы Деве Марии и святым. Эта практика не предусматривает молитвенного обращения к святым, так как лютеране считают, что только Бог слышит и отвечает на молитвы верующих. Между Богом и людьми есть только один Посредник — Иисус Христос. По той же причине лютеране почитают ангелов, но не молятся им. В силу этого на потире из Линдау и не могло быть молитвенных надписей. Вновь изготовленные потиры и дароносицы (ziborium, нем.) должны проходить довольно сложный обряд освящения, и только после этого они могут быть использованы во время богослужения. Одним из основополагающих постулатов Реформации, как в жизни христианина, так и в церковном искусстве, было провозглашение рационалистического отношения к миру материальному и духовному. В конечном итоге последователи протестантизма сформировали собственное представление о том, какими должны быть литургические предметы в их Церкви.

Прежде всего, демонстративный отказ златокузнецов-евангелистов от излишней декоративности изделия, присущей католическому искусству, должен был направить мысли христианина от любования драгоценной оболочкой литургической утвари на ее практическое использование. А намеренная сакрализация предмета, заложенная уже в процессе его создания ювелиром-католиком, как это упоминалось нами выше, противоречила доктрине прямого контакта человека с Богом, исключая посредников. Предмет в этом случае освобождался от любых мистических наслоений. Вследствие этого евангелические литургические сосуды с течением времени могли быть использованы не только в протестантских церквях, но и в католических. Таким образом, потир из Линдау, изготовленный мастером- лютеранином в соответствии с правилами лютеранского вероисповедания, является памятником не только златокузнечного искусства Линдау XVI века, но и одним из ранних произведений евангелической церковной утвари.

Высокое качество изготовления потира в Линдау в 1580 году и наличие гильдии златокузнецов в городе, которую в 1599-м возглавлял Б. Грюбель, предполагает существование в XVI веке в городе собственных традиций златоделия в ювелирном искусстве. Однако на сегодняшний день произведений златокузнецов, гильдия которых просуществовала в Линдау несколько столетий, вплоть до XIX века, обнаружены единицы. Это похоже на некий парадокс в истории златокузнечного искусства. В Линдау, как в любом богатом имперском городе, для удовлетворения потребности бюргеров в демонстрации своего богатства должно было существовать развитое ювелирное и златокузнечное производство, но пока не выявлено ни одного памятника, относящегося к X—XVI векам, — ни светского, ни церковного. Возможно, это как-то связано с Реформацией. Например, известный искусствовед, хранитель собрания декоративно-прикладного искусства в Германском национальном музее Ральф Шюрер (Ralf Schurer), говоря о сохранившихся в Нюрнберге литургических сосудах XVI века, отмечает: «В самом Нюрнберге и его окрестностях в пределах сферы его влияния на удивление мало сохранилось священных сосудов послереформационного периода, в том числе и начала XVII века. Многие из сохранившихся потиров в церквях города и прилегающих районов были изготовлены около 1500 года» 9. К сожалению, не известно также, где, у кого и когда учился Бонавентура Грюбель, когда получил звание мастера. Мало сведений и о других златокузнецах Линдау и их произведениях, однако наметившийся в последние годы рост интереса к изучению памятников златокузнечного искусства Линдау обнадеживает.

Олег ЛОГИНОВ

Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 125 (апрель 2015), стр.30