На основании коллекции музея-усадьбы «Останкино» опубликован ряд статей в различных изданиях, а в Париже на трех языках вышла монография о бытовании вееров в России. Несомненно, эти замечательные памятники старины заслуживают высокой оценки и пристального внимания.
Существует две разновидности вееров: наиболее древний, известный с незапамятных времен, — опахало, которое представляет собой плоский экран, укрепленный на рукояти, и собственно складной веер, состоящий из отдельных, соединенных воедино пластин с экраном на них. Веера второго типа пришли в Европу с Востока в конце XV— начале XVI века, быстро распространились и вошли в жизнь и быт высших слоев общества.
В описи ценных вещей, конфискованных у сторонников царевны Софьи — опального князя Василия Голицына и казненного боярина Федора Шакловитого, — значились опахала и веер.
В XVIII веке веера ценятся так высоко, что становятся предметами подношения августейшим особам, входят составной частью в приданое высокопоставленных особ или в свадебные подарки будущего супруга своей избраннице.
В честь Чесменской победы Григорий Орлов преподнес императрице Екатерине II веер с золотым станком и экраном, расписанным на тему морских сражений. В приданое Марии Лещинской, будущей королевы Франции, входили 35 вееров, а французский дофин в 1745 году в качестве свадебного подарка преподнес испанской инфанте 36 вееров, стоивших 3 855 ливров.
Однако подлинная эпоха веера, как в странах западной Европы, так и в России, наступает в середине XVIII столетия. В России в это время царствовала Екатерина II.
Складной веер стал обязательной принадлежностью, неотъемлемой частью дамского туалета, без которого немыслимо было появление в свете. Веер в руках дамы делается активной деталью туалета, ярким участником всех действ на балах, приемах, празднествах и пышных церемониях.
Веер в то время как бы утрачивает свое прямое назначение — навевать прохладу и становится орудием изощренного кокетства. Искусство владения веером
требовало большого умения, изобретательности и ловкости. Создавались даже специальные школы по обучению пользования им. Не случайно известная писательница мадам де Сталь отмечала, что по манере пользоваться веером она легко может отличить княгиню от графини и маркизу от разночинки.
В это же время был изобретен целый набор веерных манипуляций, использовавшихся для испытания и привлечения поклонников и обожателей, для изъяснения своих чувств, желаний и намерений. В умелых руках веер становился важным средством, благодаря которому можно было подчеркнуть прелести красавиц или скрыть недостатки. Не случайно сами обладательницы вееров называли их «полезный зефир» или «ширма стыдливости».
Нередко веера служили «переносчиками» любовных посланий: в «случайно забытый» веер вкладывалась записка, и таким образом она попадала к своему адресату.
Случалось, что веер играл роль суфлера, когда его владелица, дабы блеснуть в обществе знаниями и остроумием, прикрепляла к оборотной стороне листочки со стихами, анекдотами и афоризмами.
Специально изобретенный «веерный язык», для усвоения которого требовалось приложить немало усилий, в России назывался «маханием». Довольно быстро этот термин стал синонимом понятия «волокитство». По этому поводу родился даже каламбур: «Одного любить не в моде, ныне машут по погоде».
Пресытившись старыми способами гадания, светские красавицы придумывали новые, когда надо было угадать изображение на экране случайно выбранного сложенного веера или число и материал пластин его
станка.
Веер был настолько популярен и играл такую важную роль в жизни светских дам, что порождал многочисленные эпиграммы, афоризмы, каламбуры. Таков, к примеру, французский афоризм: «Веер в руках краса
вицы — скипетр на владение миром». Веерам посвящались поэмы, стихи, басни.
Все возрастающий спрос на веера породил их значительный ввоз в Россию из европейских стран и рост их производства в самой стране.
В собрании Останкинского музея представлены веера, поступившие в Россию из Франции, Англии, Италии, Германии и других стран. Особую ценность представляют собой те, на которых проставлены печати таможенных служб. Они — не только свидетельства давних торговых взаимоотношений: даты на штампах позволяют уточнить время создания предмета.
Интенсивная жизнь веера продолжалась и в XIX— начале XX века. Но в это время веера постепенно перемещаются из дворянского быта в быт менее знатных сословий — мещанства, духовенства, купечества. Ими пользуются даже богатые крестьянки. Это привело к некоторому их удешевлению вследствие применения более простых материалов, имитирующих дорогие перламутр, черепаху, слоновую кость. В моду вошли перьевые веера.
Уже в середине XIX века на Западе начали понимать антикварную ценность старинных вееров, возникло их целенаправленное коллекционирование. Сначала коллекции вееров собирали, как правило, веерные фирмы, такие, к примеру, как знаменитая парижская фирма «Александр», в собрании которой было в то время 1 500 старинных вееров.
Со временем ценность вееров стала неоспоримой и очевидной не только для исследователей и специалистов, но и для увлеченных собирателей. Одним из важнейших условий отбора вееров во всякую коллекцию является их художественное качество. В создании вееров принимают участие разные специалисты: художники различных жанров, ювелиры, мастера художественной резьбы и ткачества, вышивальщицы, кружевницы, другие мастера декоративно-прикладного искусства. Каждый веер, по сути, — уникальное произведение искусства, поскольку он создан с индивидуальным, только ему присущим художественным оформлением.
На форме, размерах, оформительской манере вееров сказывались вкусы, увлечения, требования моды, закономерности ху- дожественно-стилевых на- правлений. В них нахо- дили отражение рас- пространенные ан- тичные и библейские темы, любимые литературные сюжеты, сцены из драматических произведений и художественные полотна, а также поразившие общественное мнение события и явления: природные катаклизмы, достижения технического прогресса, военные кампании и другие события. Показательны также встречающиеся на веерах бытовые, житейские зарисовки, сценки празднеств, игр, отражающие деятельность и обычаи различных общественных слоев.
Интерес к старинным веерам, их коллекционирование отразились и на пополнении ими музейных собраний. Известно, что крупная коллекция вееров Бостонского музея искусств сложилась на основе вклада собирательницы Эстер Олдхем, а в Париже коллекция Анны Оге превратилась в небольшой музей вееров. Крупнейший знаток веера Элен Адда-Александер в результате тридцатилетней собирательской деятельности собрала более трех тысяч этих предметов и создала первый в мире музей вееров в лондонском Гринвиче.
Собрание вееров Останкинского музея-усадьбы также комплектовалось, в основном, из частных собраний. Так, известный московских собиратель Ф.Е.Вишневский передал в дар музею 50 вееров из своего собрания. Они и стали основой для последующего, более интенсивного комплектования. Больше ста вееров собрала в свое время крупный специалист по истории тканей и одежд Л.И.Якунина. Часть вееров из этого собрания осела в музее. Из семьи художника В.П.Шереметева, прямого потомка основателя останкинского дворца-театра графа Н.П.Шереметева, в музей поступили редкие театральные опахала конца XVIII века из интерьеров дворца. В музее хранятся веера, бытовавшие в семьях потомков русского поэта Ф.И.Тютчева, великого тенора Л.В.Собинова и других известных владельцев.
Отрадно, что в последнее время интерес к вееру значительно возрос. Так, в Лондоне известные фирмы устраивают специальные веерные аукционы. И у нас веера все чаще появляются в антикварных магазинах и все в больших количествах выставляются на антикварных салонах. Растет число их собирателей, есть среди них и настоящие коллекционеры, собравшие значительное количество этих замечательных своеобразных предметов.
Возросший интерес к старинным веерам в последнее время сказался и на росте цен на них в антикварных магазинах и салонах: стоившие совсем недавно несколько сотен рублей, ныне они оцениваются от 8 до 25 тысяч рублей, а связанные с определенными известными лицами, тем более с августейшими особами, — и того выше.
Александр ЧЕРВЯКОВ
Фото Игоря НАРИЖНОГО.
Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования 7-8 (9) 2003